О развитии замещающих газохимических производств в России
http://youtu.be/4NxB601M-EgВ Москве в Фонде Кудрина прошел круглый стол, посвященный проблемам газохимической промышленности России, целью которого стало определение технологий и процессов, с помощью которых можно решить проблему профицита газа на внутреннем рынке и создать новую доходную отрасль, которая компенсирует потери бюджета в случае сокращения экспорта газа.
В совещании приняли участие:
Илья Иосифович Моисеев, академик РАН,
Юрий Анисимович Трегер, генеральный директор НИИЦ ООО “Синтез”, д.х.н., профессор,
Саламбек Наибович Хаджиев, директор Института нефтехимического синтеза им. А. В. Топчиева РАН (ИНХС РАН),
Рафинат Саматович Яруллин, генеральный директор «Татнефтехиминвестхолдинг», Республика Татарстан,
Екатерина Анатольевна Краева, генеральный директор RCC Group.
Участники обсудили «сланцевую революцию в США», возможности развития новых проектов в России, проблемы транспортировки сырья, вопросы финансирования проектов и научные разработки в отрасли.
КРАЕВА:
-Тема нашего сегодняшнего собрания – газохимия. В последнее время стало модно переформулировать названия принимаемых стратегических планов, документов. Если раньше мы говорили о нефтехимической промышленности, то теперь повсеместно употребляют термин «нефтегазохимической промышленности». Что же такое произошло в последние годы, что добавилась эта приставка? Что такое газохимия, почему мы вдруг отвернулись от нефти? Я думаю, что здесь дело не в том, что заканчивается нефть, чем нас пугали последние 20 лет, а все-таки в том, что перерабатывать газ и получать из него целый ряд продуктов нефтегазохимической линейки выгодней, чем из нефти. Каменный век закончился не потому, что закончился камень, а потому что нашлись более эффективные материалы.
Рафинат Саматович, Вы посвятили гигантское количество времени тому, чтобы посетить зарубежные мощности и, по крайней мере, в моей жизни термин «газохимия» возник благодаря Вам. Скажите, пожалуйста, что это за такой зарубежный опыт, который заставил «Татнефтехиминвест – холдинг» вот уже 6 или 7 лет на всех углах трубить это новое слово «газохимия». Какие зарубежные проекты Вы хотели бы осветить в первую очередь, что на Вас произвело максимальное впечатление?
ЯРУЛЛИН:
– В первую очередь, мы не трубим, мы просто говорим о газохимии, о том, что газохимия нужна, она необходима, так как в последнее время с газом у нас есть сложности. Раннее газа всегда не хватало. Получить газ для предприятия – всегда было большой проблемой, а сейчас – пожалуйста. Все руководство «Газпрома» говорит: давайте будем развивать промышленность, возьмите газ, используйте газ. Начали говорить о газомоторном топливе, о том, что газомоторное топливо – это экологически чистое топливо. И автобусы, и автомобили могут его использовать и меньше будет выбросов: в 3-4 раза меньше, чем от бензинового и дизельного топлива. Понятно, что основная причина, как мне кажется, кроется в сланцевой революции, которая произошла в США. Если раньше США покупали газ, то сейчас ставится вопрос об экспорте газа из США. Поэтому произошло значительное снижение цены и вопрос газохимии становится актуальным. Мне кажется, что первая задача «Газпрома» – найти инвесторов, технологии и начинать строительство газохимических предприятий. Я знаю, что и в РАН разработано много различных видов катализаторов, различных видов направлений, с помощью которых можно развивать газохимию. Конечно сначала необходимо получить из газа олефины, потому что получение этилена из нафты в 3-4 раза дороже, чем получение его из этана. При получении этилена из метана, через метанол, затраты будут приблизительно такими же, как при получении этилена из нафты. Но извлечение этана, извлечение пропана, других углеводородов – это сложная задача и здесь в первую очередь, нужно смотреть экономику вопроса. Четкой границы между нефтехимией и газохимией нет, так как пропан-бутан сжиженный – это так же газ. Не знаю, может быть, академики со мной не согласятся.
МОИСЕЕВ:
– Начнем с того, что здесь сидят корифеи нефтехимии, которые уже сегодня используют газохимические процессы, потому что метанол – это газохимия, муравьиная кислота – это, в конечном итоге, газохимия; уксусная кислота – это, в конечном итоге, газохимия; пропионовая кислота – это газохимия. Газ используется уже давно, но используется недостаточно, не в таких количествах, в каких используется нефть. И это беда. Производят метанол в гигантских количествах. Лауреат Нобелевской премии Джордж Ола ввел термин «метанольная энергетика». У нас в России мощность по метанолу – это, наверное, десятки тысяч тонн в год.
ЯРУЛЛИН:
– 600000 тонн в год.
МОИСЕЕВ:
– 600.000 тонн в год. Т.е. говорить о том, что газ не используется – неверно. Газ используется. Есть 2 канала, которые позволяют использовать газ для большой химии. Вот когда мы говорим об использовании, мы должны говорить, в каких целях, кто потребитель. Значит, в нашем представлении, потребитель – это большая химия. Это не килограммы, это даже не тонны, а это десятки тысяч тонн, сотни тысяч тонн, миллионы тонн производства разных продуктов.
КРАЕВА:
– Юрий Анисимович, какова Ваша роль в этом процессе?
ТРЕГЕР:
– Основная составляющая часть – это, конечно, природный газ и метан. Но есть метан, по-моему, «сухой» называется, когда там мало ингредиентов, а есть «жирный», когда есть в природном газе этан, ну и другие газы. Так вот, теперь отвечаю на Ваш вопрос. Такие страны, как США и Канада используют этан в природном газе более чем на 60 %, по-моему так, да?
ЯРУЛЛИН:
-50-55 %, ну 60 %.
ТРЕГЕР:
-Пускают его на химию, т.е. из этого этана делают этилен. Выделяют этан как товарный продукт, дальше очень просто: каталитическое дегидрирование с получением этилена – дешевого и качественного. Это делается много десятков лет, т.е. газохимия там на полном ходу
КРАЕВА:
-А можно уточнить экономические параметры. Я слышала, что получать этилен из этана на 30 % дешевле, чем из нафты, слышала, что кратная разница, в 2 раза дешевле.
ТРЕГЕР:
– Ну, я затрудняюсь сказать. Я думаю, в 1,5 – 2 раза дешевле.
КРАЕВА:
– Возможно, зависит от объема, от исходной цены на газ, от затрат на транспортировку …
ТРЕГЕР:
– Много очень факторов, но я хочу еще сказать о природном газе следующее: по расчетам американцев, если этана содержится в газе даже 2 %, не говоря уже о том, что больше, его выделение и переработка уже рентабельны. 2,5% – уже неплохо.
КРАЕВА:
-В газовой смеси, да? В исходной газовой смеси.
ТРЕГЕР:
-Да, да. В нашем природном газе, например, Ковыктинское месторождение (около Байкала, 30 км) 4,5 – 5 %. У нас есть газ в Иркутской области, мне недавно говорили, так этана от 7,5 до 12 %. В Ямало-Ненецком, о чем говорил полпред Бабичи другие в Уфе, там, по-моему, выше 7 %.
ЯРУЛЛИН:
-Да, 6-7 %.
ТРЕГЕР:
– 6-7 % – это очень хорошо, блестящие экономические показатели.
КРАЕВА:
-Однако здесь возникает такая проблема. Говорят, что по магистральным продуктопроводам можно транспортировать смеси, в которых не более 5 % этана, а иначе необходимы такие требования, что транспортировать по трубам снерентабельно.
ЯРУЛЛИН:
– Ведь разные месторождения складываются, и там больше 3-4 % нет.
ТРЕГЕР:
– Да, то есть надо, конечно, это все рассмотреть с точки зрения технологии. Это все решаемые вещи. Для одного из заводов, правда, это на востоке Сибири, там рентабельность повышается, Например, идет Ковыктинский газ, выделяется этан и надо перерабатывать метан. Сразу вопрос, куда направить метан, его теплотворная способность поменьше. Его по этой технологии надо перерабатывать в продукты, которые получаются из метана: в метанол и далее. Т.е. комплексное использование газа должно быть, но это все решаемо и надо проектировать, делать.
КРАЕВА:
– Т.е. мы можем на установке пиролиза, производящей этилен забирать и этан природного газа, и этан попутного нефтяного газа, да?
ЯРУЛЛИН:
– Разницы никакой нет, формула одна и та же.
КРАЕВА:
-Формула, конечно, одна, просто способы транспортировки исходного сырья разные, да? И в случае с природным газом получается, что мы всего лишь можем присоединиться к существующим сетям «Газпрома», начать брать газ оттуда, извлекать этан в определенных точках, начать перерабатывать на существующих этиленовых мощностях, да?
ЯРУЛЛИН:
– Не совсем так, у нас сейчас по трубопроводам Уренгой – Помары – Ужгород идет газ различным содержание этана, но там его не больше 2-2,5 %. Его извлекать сложно. Если бы было там 4-5 %, можно было бы извлекать. При этом многие компании, которые добывают жирный газ, так называемый, получают какую-то доплату за то, что у этана теплотворная способность выше, а заниматься разделением и получением – это сложная задача: вот в Уренгое завод строят уже лет 20 по использованию как раз этана для получения этилена, по-моему, еще конца не видно. Говорили, 2014 год, но, я думаю, в 2015-16 году только это производство запустят. Единственное производство, которое работает с получением этилена из этана – это «Казаньоргсинтез» и «Салаватнефтеоргсинтез» частично там 10-15 % этилена получают из этана. А остальной этан весь идет через общий трубопровод. Там, где его содержание больше 2 %, значит, действительно, на западе, видимо, извлекают.
КРАЕВА:
– «Сибур» на своих установках пиролиза использует газ.
ЯРУЛЛИН:
– «Сибур» планирует как раз построить завод этилена, мощностью полтора миллиона тонн именно с использованием этана.
Там печи сейчас всеядные, предположим на 80 % загрузка этаном, остальное – ШФЛУи нафта. Сейчас стоит, что из нафты в 2-3 раза дороже, чем из этана и чем из ШФЛУ.
КРАЕВА:
– Юрий Анисимович, США – это страна, которая располагает достаточными объемами и нефти, и газа. Правильно ли я понимаю, что в этилен они, в основном, перерабатывают, газовую фракцию. Их установки пиролиза ориентированы на газ?
ТРЕГЕР:
– 55-50 % этана из природного газа они перерабатывают в этилен, а дальше этот этилен идет в общеизвестный полиэтилен и т. д.
ЯРУЛЛИН:
-Все эти данные есть. 50 % мощностей работают на этане, остальные на нафте и ШФЛУ.
ТРЕГЕР:
-Давайте так, если у них около 10 млн тонн поливинилхлорида, 9-10 млн тонн они производят, то 60 % от этого количества получают из этилена, произведенного из этана.
ХАДЖИЕВ:
– Но это не значит, что этот этан из природного газа, это разные пропорции. Он, может быть, даже из попутного нефтяного газа.
ТРЕГЕР:
-Т.е. из этана, где-то около 6 млн тонн поливинилхлорида, я, может, немного утрирую, конечно, но это количество ПВХ делают из этана природного, попутного газа. Что такое 6 млн тонн, напоминаю, в России 600.000 тонн поливинилхлорида.
ЯРУЛЛИН:
– Совершенно верно. Корень вопроса в том, что США производят 29 млн тонн этилена, а мы 2,2 млн тонн. Корень вопроса только в этом.
ХАДЖИЕВ:
– Почему сейчас на первый план вышла газохимия? По одной простой причине – появилась вообще возможность этот газ использовать в крупнотоннажной химии.
Для этого нужны как минимум 2 условия: потребность рынка и гениальная идея. До настоящего времени природный газ в газохимии в крупных масштабах использовался для производства водорода, метанола, азотсодержащих удобрений и в ряде случаев синтетической нефти по Фишеру – Тропшу. Наряду с ростом потребности мирового рынка в полимерах появилось гениальное решение по производству из природного газа или угля этилена и пропилена- исходного сырья в производстве мономеров
Появление этой новой реакции заставило по-другому мыслить и сегодня уже в Китае построены 6 заводов по получению олефинов из синтез-газа, получаемого из синтез-газа, или из природного газа, или из угля…
КРАЕВА:
-Из метанола?
ХАДЖИЕВ:
-Из метанола или диметилового эфира
КРАЕВА:
-Где эти заводы построены?
ХАДЖИЕВ:
-В Китае 4 завода, и еще 5 строятся…
ТРЕГЕР:
-Там уже 5
ХАДЖИЕВ:
-Возможно, там уже 5, один завод – в Иране, один – в Нигерии.
ЯРУЛЛИН:
-Тринидад и Тобаго – тоже один завод.
КРАЕВА:
-«Башнефть» мечтает в Башкирии построить.
ХАДЖИЕВ:
– Поэтому вообще термин газохимия просто отражает потребность общества в более глубоком использовании газа, а не только для того, чтобы топить печь или, допустим в скором времени на машинах ездить, в более глубоком использовании. И наука позволяет это сделать. В нашем институте уже имеются опытные установки получения синтез-газа, диметилового эфира и затем этилена и пропилена. Более того, по заказу «Сибура» мы сделали ТЭО этого процесса и, в принципе, страна готова, как только появится экономическая потребность в этом процессе, у нас просто несколько другие экономические ориентиры, потому что много еще попутного газа, более выгодного, ШФЛУ, СУГа много.
Только там, где недостаточно прямогонного бензина, ШФЛУ и СУГа, там уже об этом начали думать.В стране уже технология есть и мы в общем-то не зависим от внешних, так сказать изобретателей и внешних поставщиков.
КРАЕВА:
– Я попробую промежуточные итоги подвести. Итак, результат зависит все-таки от технологической схемы. Есть схема извлечения этана из природного газа или из попутного нефтяного газа и на установки пиролиза, переработки этого этана в этилен. Получить газ из газа – проще и дешевле, чем газ из жидкости, да? При тех экономических условиях, в которых мы живем, когда газ подешевел за последние 3 года в 2 раза, а нефть, наоборот, возросла в цене.
ХАДЖИЕВ:
– Западные страны, в частности Германия, берут наш газ, выделяют из него этан и работают на нем.
ЯРУЛЛИН:
-У нас с «Газпромом» мы делали такое обоснование технико-экономическое, мы хотели построить, имеется в виду, как раз выделить отдельную трубу, которая идет по этому коридору и там построить завод по извлечению этана, пропана, бутана. Остальной газ по трассе как шел, так бы он и шел. В «Газпроме», когда были профессионалы, с которыми можно было говорить, мы добились вроде бы результатов, но после определенных событий, это дело приостановлено.
КРАЕВА:
-Так вот, возвращаясь к нашему реферату, первая схема, которая работает уже десятки лет на мировом рынке – это извлечение этана из существующих газовых фракций и переработка их на пиролизных мощностях в этилен. Второй вариант – это метанольная схема: получение из метана метанола и через метанол – этилена.
КРАЕВА:
-Это более молодой способ, но он уже доведен до промышленного масштаба и 6-7, я так поняла, заводов крупномасштабных в мире уже действуют и, возможно, через кое-то время появятся в России. Во всяком случае, в Башкирии такая мощность планируется.
ЯРУЛЛИН:
-Нет, в Башкирии планируется совершенно другое. Дело в том, что есть еще один процесс – это, так называемый процесс газ-жидкость (GTL), понимаете. Я побывал в Катаре. Катар сделал установку, на которую потратили где-то больше 19 млрд долларов построили завод, который перерабатывает 18 млрд куб. м газа – это примерно столько, сколько потребляет весь Татарстан.
КРАЕВА:
-Природного газа, да?
ЯРУЛЛИН:
– Именно метан, природного газа. И построили завод. 4,5 млн тонн жидких продуктов получают. Парафины тут же гидрируют и снова получают керосин и дизельное топливо. Масла – миллион тонн! Они весь рынок масел уронили, когда пустили этот завод. Это технология SASOil, это технология Shell, эмир Катара отдал газ вот этой компании по нулевой цене. И получилась огромная маржа, и эту маржу они разделили между собой. Shell и правительство, эмират Катара.
КРАЕВА:
-А будет ли экономика в этом процессе, если газ купить по рыночной цене?
ЯРУЛЛИН:
-Я считаю, что и по рыночной цене тоже будет, а в данном случае, окупаемость этого проекта – буквально 3 года, понимаете? Они весь рынок масел уронили. 3 млн тонн масла третьей группы – совершенно без серы.
ХАДЖИЕВ:.
– Ну, у них выхода не было. Катар производит колоссальное количество газа, который некуда девать, у них нет труб, как у нас.
ЯРУЛЛИН:
-Так нам тоже к этому готовиться надо, понимаете, когда газ будет некуда девать.
ЯРУЛЛИН:
– вот такой вопрос. Россия производит 2,2 млн тонн этилена, Китай уже 14 млн тонн этилена производит и полиэтилена соответственно, Саудовская Аравия тоже 15 млн тонн. Что мы так и будем ждать, пока нам рынок принесут на блюдечке? Никто нам не принесет рынок на блюдечке, понимаете?
КРАЕВА:
-Вот, что интересно: сырье есть, экономика есть, а в плане технологий мы смотрим на запад – SASOil, Shell – мы хотим их технологии принести сюда, на нашем сырье реализовать, получить экономическую выгоду. Как говорится, нет гения в родном отечестве.
-Хотелось бы, обратиться к МОИСЕЕВ:у Илье Иосифовичу, потому что именно он в свое время создал технологию, за которую немцы получили Нобелевскую премию, был такой эпизод в нашей химической истории.
МОИСЕЕВ:
-Это дело прошлое.
КРАЕВА:
-И технологию, которую Илья Иосифович сейчас пытается создать, по некоторым ощущениям, является не менее прорывной, чем та технология. Илья Иосифович, пожалуйста, пару слов о вашем проекте.
МОИСЕЕВ:
– В Приволжье, в Волгограде конкретно идет подготовка к внедрению нового способа получения этилена – новый способ, который отличается от всего, что есть сейчас на западе. Это реакция окислительной димеризации метана,– это очень трудная задача. /00:40:56/
Эта задача была решена, причем здесь мы встретились с удивительными вещами. Диоксид кремния, имеет несколько модификаций, была выбрана наиболее выгодная модификация, на нее нанесли катализатор, который взаимодействует с этим диоксидом кремния – это работа, которая заняла умы и сердца двух институтов: института им. Губкина (Российский Государственный Университет нефти и газа им. Губкина) и Институт общей и неорганической химии им. Курнакова. Был создан катализатор. Его сегодня производят уже, я бы сказал, в полупромышленном масштабе в Питере. Следующий шаг, надо было оформить эти результаты инженерно, и мы пошли на поклон к Саламбеку Наибовичу Хаджиеву, первая схема инжиниринга была создана в институте Хаджиева. Следующий шаг, мы пошли на «Каустик». Они проанализировали наши результаты и сказали, что если внедрить эту технологию в практику, то себестоимость хлорвинила может снизится от 20 % до 40 % – это большая цифра. Из хлорвинила получают поливинилхлорид , из которого изготовлены эти оконые профили. Т.е. это массовый продукт. На сегодняшний день мы находимся перед очередным барьером, нам нужны деньги, для того, чтобы создать пилотную установку на «Каустике». Нужны не такие деньги, которые были потрачены на Олимпиаду или, к примеру, будут потрачены на чемпионат мира по футболу, но все-таки серьезные деньги для завода – 100 млн рублей. Для этого кабмина, это ничто. Здесь, так сказать, умели и привыкли распоряжаться гораздо большими суммами. Но для завода это серьезные деньги.
Если ему помогут, то будет создана новая технология, настоящая газохимия. Опережающая, прорывная технология, и эту технологию можно будет продавать тому же Китаю, или тем же США
ЯРУЛЛИН:
– Какая конверсия, Илья Иосифович, скажите, пожалуйста.
МОИСЕЕВ:
– Пожалуйста, я могу сказать. Конверсия метана от 40 до 50 %.
ЯРУЛЛИН:
-Это сказка, это очень хорошая цифра. Весь мир этой тематикой занимается.
КРАЕВА:
– Илья Иосифович, какая мощность у этой установки.
МОИСЕЕВ:
– Около 20-25 куб. м метана в час.
КРАЕВА:
– А сколько времени понадобится, чтобы масштабировать процесс: из пилотной сделать промышленную установку?
МОИСЕЕВ:
– Это уже пойдет легко. Уже в процессе испытания…
ЯРУЛЛИН:
– На 25 куб. м будет понятно уже, какие результаты получаются, какие продукты получаются. Илья Иосифович боится тех компонентов, которые при окислительных процессах могут дополнительно получиться, от которых невозможно будет очистить продукт. Для использования этилена при производстве хлорвинила такие побочные продукты не страшны.
КРАЕВА:
– Кто эти 100 млн может дать теоретически? Кто адресаты нашего обращения?
МОИСЕЕВ:
– Правительство РФ. В той ситуации, в которой мы сегодня находимся, только правительство может поддержать научную работу. Хотел бы сделать еще одно замечание: те работы, о которых я рассказывал, выполнены не старыми людьми. Я тут должен назвать два имени – это Алексей Георгиевич Дедов, член-корреспондент РАН. К сожалению, он не может сегодня присутствовать. И Алексей вич Локтев – это сын Сергея Миновича Локтева.
КРАЕВА:
-Юрий Анисимович, что Вы можете добавить?
ТРЕГЕР:
– Я хочу по поливинилхлориду просто напомнить о том, что в Стерлитамаке, на «Каустике», сейчас это «Башкирская содовая компания», работает установка (200 тыс. тонн поливинилхлорида) по нашей технологии. Я и мои коллеги разработчики. Это 30 % ПВХ общероссийского.
КРАЕВА:
-И они мечтают начать выпускать 600.
ТРЕГЕР:
– Это плюс 400, и только лишь отсутствие этилена им мешает, они уже подготовили площадку.
– Им только нужен этилен, 200 тыс. тонн этилена.
КРАЕВА:
– Господа ученые и предприниматели, таким образом, у нас имеется 2 тенденции: во-первых, газохимические процессы в ряде случаев дешевле, чем нефтехимические…
МОИСЕЕВ:
– Я бы не сказал, что дешевле, они рентабельней.
КРАЕВА:
– Во-вторых, мы располагаем собственными или зарубежными технологиями. У нас есть технологии, которые позволяют эти процессы реализовать. У нас есть производственная структура, у нас есть потребность в продуктах газохимической линейки, а ваши прогнозы какие? Все-таки эти процессы газохимические будут реализовываться на имеющихся мощностях, на действующих промплощадках, или необходимо строить в большинстве случаев новые газохимические комплексы
ТРЕГЕР:
– Мое мнение, только на действующих, на мой взгляд.
ЯРУЛЛИН:
– Обязательно на действующих.
ХАДЖИЕВ:
– Тут нужно не путать: не на действующих мощностях, а на действующих площадках. Никакая из существующих установок ни у нас, ни в мире под реконструкцию для таких процессов не подходит. Процессы принципиально новые и ни в какую действующую установку они не вписываются.
ТРЕГЕР:
– Нет, в действующую – исключено. Но на существующих площадках, на существующих промышленных предприятиях, да.
КРАЕВА:
– Вот стратегия, которая сегодня упоминалась, предполагает в течение 5-10 лет кратное увеличение производства этилена в стране – это означает, что нам надо строить 2 или 3 миллионника по этилену. Так, вот, по-вашему, эти миллионники будут в качестве базового сырья использовать газ или ту же нафту, уже пора определиться с этим.
МОИСЕЕВ:
– Катя, это зависит от качества этилена, который мы получаем в процессе. Вот если мы убедимся с Рафинат Саматовичем, что качество этилена, который получает Азизов, удовлетворяет требованиям ЯРУЛЛИН:а, то да, тогда можете ранжировать эту технологию столько раз, сколько нужно. Но если мы убедимся, что этот этилен годится только для хлорвинила, но не годится для полиэтилена, то тогда извините, пожалуйста, надо будет ориентироваться все-таки на пиролиз этана или пиролиз нафты, ШФЛУ,
КРАЕВА:
-Рафинат Саматович, почему уже известные газохимические технологии, доведенные до промышленной реализации, у нас не внедряются, почему газохимические мощности не развиваются в России? Промплощадки есть, сырье – сколько хочешь, технологии есть.
ЯРУЛЛИН:
-Я скажу, что никто не занимался глубокой переработкой нефти. Возьмите любую статью, Саламбек Наибович об этом всегда говорил, что в России, там цифра 60-70 %, а после того, как сделали экономический рычаг, то не выгодно стало продавать мазут, сейчас все зашевелились, все гидропроцессы замедлены, все нефтяники начали заниматься этим. Нужны рычаги, понимаете?
КРАЕВА:
-Юрий Анисимович?
ТРЕГЕР:
-Я хотел бы на Ваш вопрос по поводу сырья ответить. передо мной цифры 2012 года, совсем недавно, да, добыча газа была 655 млрд куб м. Это официальные данные. Экспорт – 186. Дальнее зарубежье – 113. Ближнее – 59. Дальнее и ближнее – это 170-175 млрд куб. м идет. Я уже сам, по просьбе одних экономистов, подсчитал, сколько нам нужно для полиэтилена, полипропилена, поливинилхлорида газа, чтобы выйти на среднедушевое потребление по европейскому уровню. У меня получилось 22, может быть, я ошибся, 30.
ЯРУЛЛИН:
-22 млрд куб м? Нормально, хорошие цифры.
ТРЕГЕР:
-Да, хорошая цифра получилась. Если мы продаем 170, из них взять 20, даже 30, ну, казалось бы, ответ на Ваш вопрос ясен, да? Наши же технологии, ну, иногда и зарубежные, нормально. А что выгоднее? Выгоднее получить деньги сейчас, да и еще авансом? А тут окупаемость на эти производства, в лучшем случае, 7 лет, а для большой химии, глядишь, и 10. Вот Вам и ответ, Катя.
КРАЕВА:
– Юрий Анисимович, если сейчас границы для нашего газа сузятся и возникнет профицит газа?
ХАДЖИЕВ:
– Нет, давайте все-таки вернемся на землю. Дело не в том, что у нас не хватает газа, у нас не хватает рынка, куда продать полученный товар.
ЯРУЛЛИН:
-Даже к 2030 году, Саламбек Наибович, ни полистирол, ни ПВХ профицитом не будут.
ХАДЖИЕВ:
-Я Вас уверяю, у нас уже заработала система в стране рыночная и там, где есть деньги, туда люди устремляются. Проблема в том, что пока у нас дорогие деньги, к сожалению – это главная на сегодня проблема экономики, а так, завалили бы страну этим ПВХ. Вот, что мы имеет в экономике страны, то и имеем. Реально, в стране должны научиться поддерживать инновационные решения, рожденные потребностями рынка. Вот этой системы еще нет.
КРАЕВА:
-Рафинат Саматович, еще один вопрос по ходу уже готовых газовых источников. Как, по-вашему, дороже доставить ШФЛУ из Западной Сибири в Поволжье и переработать его в этилен или начать отбирать этан из природного газа, из той сети, которая уже существует и из него делать этилен?
ЯРУЛЛИН:
-Понимаете, в любом случае, при современных ценах на широкую фракцию таких углеводородов, трубу необходимо строить, потому что цены для ШФЛУ на железнодорожные перевозки очень выросли. Второе, конечно, извлечение этана из тех залежей, которые Валанжинские, так называемые, Ачинские залежи, оттуда тоже необходимо извлекать.
КРАЕВА:
-Хорошо, позвольте подвести итог нашей сегодняшней встречи. Таким образом, мы знаем, где брать газ, мы знаем, где его перерабатывать, с помощью каких технологий, и нам хорошо известна экономика этого процесса, что предлагаемые нами процессы дают более высокий экономический эффект, чем переработка традиционно жидких продуктов.
КРАЕВА:
-И отдельное спасибо всем, что ни разу не было произнесено сегодня слово Крым.